ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО В РОССИИ В КОНТЕКСТЕ ТРАНСФЕРА И РЕЦЕПЦИИ ИННОВАЦИЙ

Старостин А.М., докт. полит. наук, проф.,

Швец Л.Г., докт. полит. наук, проф.

(г. Ростов н/Д)

ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО В РОССИИ
В КОНТЕКСТЕ ТРАНСФЕРА И РЕЦЕПЦИИ ИННОВАЦИЙ

В современной российской политической теории значительное внимание уделяется разработке проблем гражданского общества. Актуальность ее со временем не снижается, меняются только выбираемые аспекты, акценты и контексты, в рамках которых все это рассматривается. Ну и, конечно, основным детерминантом данного процесса выступает значительная нестыковка предлагаемых теоретических моделей и концептов и российской политической практики. Хотя, казалось бы, этого быть не должно, поскольку в процессе транзита, трансформации советского общества в социально-политические и экономические структуры буржуазного типа, реальные образцы и теоретические каноны такого рода, имеющие многовековую традицию, должны были помочь избежать и острых конфликтов на практике, и непонимания, разночтений в теории. Но этого не произошло. Отчасти по причине недостаточной ясности в теоретических позициях, а, отчасти, из-за неразработанности политико-управленческих и, в целом, социально-гуманитарных технологий, призванных связать социальную практику с желаемыми концептами и ценностными представлениями.

Что касается теоретических разработок, то, не претендуя на какой-то окончательный срез в этой области, подчеркнем наметившееся стремление, усилившееся в последние годы, к более структурированным рефлексивным подходам к темам, связанным с гражданским обществом, более четкому выявлению существующих концептуальных «развилок» и недостаточную исследованность возможностей их конвергенции.

Так, известный исследователь О. Хархордин, анализируя пути развития концепций гражданского общества и способы их адаптации к российским реалиям, указывает на две традиции в понимании гражданского общества: Л-традиции, идущей от Дж. Локка и М-традиции, восходящей к Ш. Монтескье (Хархордин 2011: 76–80). И справедливо полагая, что вращаясь в рамках этих традиций, современная российская политическая мысль не вполне в них вписывается. Ей как бы недостает чего-то своего. Возможно, что путь к этому своему могут более прояснить дальнейшие поиски с ориентацией на третью традицию, которую можно обозначить P-традицией – поиски в области религиозно-этических оснований гражданского общества (Хархордин 2011: 80–93).

Наряду с разработкой проблем российского гражданского общества одним из наиболее важных аспектов выступает практическая реализация теоретических результатов. Причем, далеко не всегда осознается, что практическая реализация как внедрение теоретических наработок или распространение (тиражирование) новых образцов опыта, не осуществляется напрямую, прямолинейно. Обычно в таких случаях преобладает схематичный подход, редко заканчивающийся удачно. Внедрение и распространение, трансфер и рецепция нововведений – это особая процедура. На сей счет проведен ряд специальных исследований, показавших необходимость разработки специальных опосредующих моделей, технологий, институтов (Никовская, Якимец: 2011; Горный: 2006). В этом случае мы можем уйти от схематизма или избежать ограниченности простой имитации, или риска остаться в кругу так называемых демонстрационных образцов. В последней монографии А.Ю. Сунгурова доказательно продемонстрировано, что большая часть социально-политических инноваций вообще не может быть реализована без наличия особых институтов – медиаторов (Сунгуров: 2015). Особое место здесь занимают так называемые «фабрики мысли».

В наших исследованиях 2009–2016 гг. в рамках программы «Современная прикладная философия как философская инноватика» было показано на материале развития ряда научно-гуманитарных областей, что, во-первых, в процессе перехода от теоретических моделей и концепций к прикладной сфере и практической реализации существует по меньшей мере 4-5 схем – моделей действий (Старостин А.М. 2013: 51–58). А, во-вторых, из теории инновационной деятельности следует определенная этапность трансфера инноваций в тех случаях, когда источником апробированных и концептуальных разработок, и внедряемых образцов выступает опыт высокоразвитых государств (для России последних десятилетий это опыт США и Западной Европы). В качестве таких этапов выступают: простая имитация; «подражательная» инновация; самостоятельная (независимая) инновация (Старостин А.М. 2012 :13-14, 18–19). И это не просто некие, кажущиеся порой уничижительными наименования, а сложные и все усложняющиеся, и все более адекватные способы, образцы, технологии социальной практики, которые необходимо освоить и применить, чтобы в итоге «догнать и перегнать».

Конечно, они более известны и распространены в научно-технической и промышленной сферах. Наиболее известны примеры из области атомных и ракетных проектов, в рамках которых СССР приходилось вначале заимствовать образцы чужого опыта, а затем или же параллельно нарабатывать свой собственный, оригинальный, за которым впоследствии шла охота конкурентов, бывших вначале «донорами».

В социально-гуманитарной сфере наличествуют примерно те же закономерности. Поэтому лучший вариант продвижения инноваций, в том числе и касающихся формирования гражданского общества, это следование этим закономерностям, а не стихийный.

Что касается этого процесса следования, то здесь необходим мониторинг состояния продвижения инноваций, рефлексия по этому поводу, выделение значимых маркеров инновационного процесса. В качестве примера сказанного обратим внимание на результаты наших последних социологических исследований панельного характера, проведенных в 2012 и 2016 гг. в ЮРИУ РАНХиГС по программе «Взаимодействие государства, бизнеса и гражданского общества». Ее теоретической подоплекой и основой послужили идеи о взаимосвязи иерархической и полиархической моделей деятельности властвующих элит и о координации регистров эффективности государственной власти в процессе ее модернизации в современных глобальных условиях (Старостин А.М., Понеделков А.В., Атоян Ш.М. 2015; Старостин А.М., Понеделков А.В., Швец Л.Г. 2016).

             Исследование показало, что в экспертном сознании присутствует адекватное представление о должных параметрах гражданского общества. Реалистично оценивается уровень его реального развития в современной России. Фиксируются «ножницы» между должным состоянием и его реальным положением в правовом и социальном отношении. Весьма велик запрос на движение к обеспечению качественных проявлений правового государства его взаимодействие с гражданским обществом. Представители бизнеса более обостренно реагируют на нарушение «правил игры». Общезначимыми критериями формирования эффективных форм взаимодействия власти, бизнеса и гражданского общества выступают показатели роста экономики и благосостояния граждан.

             Проблемной областью видится расхождение в оценке приоритетных форм взаимодействия в описанном «треугольнике» отношений. Для представителей бизнеса он пока просматривается на дистанции от партнерских форм, а для чиновников картина более оптимистичная, где искомое партнерство уже достигнуто. В целом выделяемые эффективные формы взаимодействия для всех экспертов видятся приемлемыми, но, очевидно, проблема в том, что динамика движения по искомому маршруту невелика.

             Значительное воздействие консолидирующего характера за прошедшие после 2012 г. годы оказали социально-политические события последних двух лет. Значительно смещен в сторону гражданско-патриотических и объединительных настроений общий вектор оценок состояния взаимодействий в анализируемом «треугольнике»: власть – бизнес - гражданское общество. Вместе с тем проявлены реальные проблемные ситуации, разрешая которые, возможно продвижение к более эффективным формам взаимодействия.

Литература

1. Хархордин О. 2011. Основные понятия российской политики. М.: Изд-во «Новое литературное обозрение». 328 с.
2. Никовская Л.И., Якимец В.Н. 2011. Политика региональных властей в России: типы, субъекты, институты и современные вызовы. – Полис. № 1
3. Горный М.Б. 2006. Некоммерческие организации как субъекты гражданского участия // Публичная политика в современной России: субъекты и институты. М.: ТЕИС. 348 с.
4. Сунгуров А.Ю. 2015. Как возникают политические инновации: «фабрика мысли» и другие институты–медиаторы. М.: РОССПЭН.
5. Старостин А.М. 2013. Философские инновации в когнитивном и праксеологическом контексте. – М.: ЛИБРОКОМ. 368 с.
6. Старостин А.М. 2012. Социально-гуманитарные инновации в контексте философской прагматики. – Ростов н/Д.: ОАО «Дониздат». 252 с.
7. Старостин А.М., Понеделков А.В., Атоян Ш.М. 2015. Трансформация регистров эффективности государства: от социально-экономической – к цивилизационной. – Власть. № 6.
8. Старостин А.М., Понеделков А.В., Швец Л.Г. 2016. Власть, бизнес, гражданское общество: противоречия и конфликты на пути к устойчивому развитию. – Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. № 4.